Буквально вчера, я стал невольным свидетелем, самого обычного, на первый взгляд, разговора в Домодедовском аэропорту. Как и десятки наших соотечественников, я стоял в очереди к кассе (нас отличало лишь то, что им необходимо улететь домой, а мне рассказать, как это происходит). И тут в общей массе я заметил сотрудника Консульской службы нашего посольства в Москве, причем в окружении нескольких людей.
- Может, сейчас отправить фотографию паспорта? - обращался к нему мужчина.
- А сейчас нет (паспорта)? - переспросил сотрудник.
Для всех это был самый обычный разговор, но не для меня. Я столько читал, столько слышал про пресловутую комиссию (по организации вывозных рейсов) при Посольстве РТ в РФ, что уже буквально уверился, что попасть в эти списки практически не возможно, оказывается еще как можно! Причем в открытую без каких-либо списков и тем более комиссии.
-Нет мест в хотя бы бизнес-классе? - вмешался в их разговор еще один парень, учуяв паузу.
Сотрудник хотел, что-то ему ответить, но тут мужчина отвел консульского служащего в другую сторону и, чуть понизив голос, выложил весомый аргумент:
- Звонил же ходжи, ходжи Сорбон?
Сотрудник, до этого беспечно и нехотя отвечающий на вопросы, живо повернулся к нему:
- Почему раньше не сказал?
- Ну, это его сестра. Позвонить ему?
- Не звони, покажи фотографию (паспорта).
- Хорошо-хорошо, сейчас отправлю.
Конечно, скептически настроенные товарищи могут возразить: «Ну и что, самый обычный разговор, это вовсе не может послужить доказательством того, что эта женщина была отправлена на родину, или занесена в список ожидающих отправления».
Нет товарищи, если вы так скажите или подумаете, значит не знаете изречение монтёра Мечникова, который сказал: «Согласие, есть продукт при полном непротивлении сторон».
Сотрудник не противился, наоборот, отвел их в сторону.
Он не кричал с пеной у рта как бешенный:
«Да вы что! Кто такой ходжи Сорбон?! Собираетесь купить меня? Я вам кто, проститутка? Пусть засунет свои деньги себе в зад! Да вы знаете, что государство мне платит достаточно?!Да вы знаете какая у меня зарплата? Да вы знаете какая у меня машина?».
Я бы ему за это аплодировал.
Он не сказал спокойным голосом:
«Это исключено. Я здесь поставлен, чтобы пресекать подобные действия».
Аплодировал бы тоже.
Но он просто отмахнулся от всех прочих и укрылся в уголке наедине с «блатными».
Не люблю я власть. Не всем при власти удается сохранить человеческий облик. Дотронулся хоть немного до власти, даже до маленькой, и человек меняется буквально до неузнаваемости. Приведу пример на злобу дня.
Жил-был человек, на родине журналистом был (хотя за пару лет своей деятельности в России ни разу не рассказал о проблемах трудовых мигрантов), здесь таксовал. Сейчас он тоже крутит баранку, но уже в нашем посольстве. И посольство доверило ему «важную миссию» - проверять ФИО по спискам, найти заявителя и написать на клочке бумаги его порядковый номер, чтобы человек мог с этой бумажкой, простояв несколько часов в очереди, купить билет домой.
Наш народ простой, ему без разницы какая у тебя должность – консул или дворник, посол или водитель - главное ты из посольства! Естественно люди постоянно обращались к нему, спрашивали, заглядывали в глаза. А этот, некогда нормальный человек, сегодня притронувшийся к власти, острил, грубил и всячески хамил.
К примеру. Женщина, ей около 75 лет, ходит, плачет, то умоляет его, то грозиться идти в посольство и разнести там все окна и двери. Услышав, как он говорит: «Отправляем только больных», буквально подлетела:
- Я вот больная, вот я, почему не отправляете меня?
- Какая вы больная, больные, целый день как вы не разговаривают.
У человека наверное никогда не было матери, он не понимает что, не от хорошей жизни она бегает целый день по аэропорту, обращаясь к любому, кто может ей помочь.
Другая женщина, с тремя маленькими детьми, беременная, с сумками. С ней девочка лет шести тащит огромную сумку, другая, поменьше ростом испуганно смотрит из-за спины матери на спорящих взрослых, третья весело улыбается на руках у матери. Счастливая, она еще ничего не понимает.
- А вот, что мне делать? Четвертые сутки мы ночуем в аэропорту, у меня остались деньги только на билеты, что мы должны кушать? - перекладывает ребенка на другую руку.
- Идите в посольство.
- Я там была месяц назад, подала заявление, но домой меня до сих пор не отправили.
-Ничего не знаю, идите в посольство.
- Да я там была недавно, сказали что, у нас Коронавирус и отправили обратно.
- Не врите!
У человека наверное, никогда не было жены и детей. Его ухмылку я вижу даже сквозь аудиозапись.
- Вот мы старые, больные стоим тут, а отправляют молодых и абсолютно здоровых , - посетовала первая женщина.
- Они покупают билеты своим женам и матерям, - отчеканил наш остряк.
Здесь не выдержал и я:
- Я стоял в очереди и передо мной купили билеты четыре вполне здоровых парня.
- Значит, они студенты.
- Эти ваши студенты, когда ни будь закончатся?
- Какой вы журналист, если не знаете сколько их? - ухмыльнулся он и ретировался с торжеством победителя.
Да, я не знаю сколько студентов из Таджикистана учатся в России. Я не знаю сколько из них были признаны «Уязвимым слоем населения» и отправлены в Таджикистан, и скольких из них еще предстоит вывезти. Мне очень интересно другое - сколько наших учится в таких ВУЗах как МГИМО и МГУ, 1-Мед, ВШЭ по квоте (договорники не в счет). Это же вы засекретили данную информацию, если нет, то опубликуйте. Проверим по ФИО и посмотрим чьи дети учатся в российских ВУЗАХ за счет нашего бюджета, за счет простых налогоплательщиков, за счет межправительственных и межведомственных договоренностей, равные права на которые имеют дети всех таджикистанцев.
Так чьих детей вы отправляете? Как это так получается, что дети вполне обеспеченных людей и чиновников признаны «Уязвимым слоем населения», а простой мигрант - работяга, пожилые и матери с тремя детьми - нет?!
Очень надеюсь, что регулярные рейсы скоро откроются и нашим матерям, женам, сестрам больше не придется унижаться вот перед такими людишками, дорвавшимися до власти.
А эти «вывозные рейсы» останутся позорным моментом в истории, как для наших чиновников, так для таджикских авиакомпаний, взвинтивших цены до небес.
Гуфрон Вахобов